«Я никогда еще не видел столько крови…» Какой была битва, не оставившая Германии шансов победить в войне….

«Я никогда еще не видел столько крови…» Какой была битва, не оставившая Германии шансов победить в войне.

«Мы потеряли ощущение времени, не чувствовали ни жажды, ни зноя, ни даже ударов в тесной кабине танка. Одна мысль, одно стремление пока жив, бей врага! … Наши танкисты, выбравшиеся из своих разбитых машин, искали на поле боя вражеские экипажи, тоже оставшиеся без техники, и били их из пистолетов или схватывались в рукопашной. … Я никогда еще не видел столько крови. Это был ад на земле…»

Одно из самых крупных танковых сражений Второй мировой войны произошло в районе станции Прохоровка Белгородской области 12 июля 1943 года – там в этот день сошлись две танковые «лавины» общим числом около 1200 машин. По воспоминаниям очевидцев, небо и земля сливались в огненном смерче. На поле, где сейчас возвышается Звонница, в те страшные дни сложили головы тысячи советских солдат.

Однако ни одной из сторон этой битвы не удалось достичь поставленных целей: гитлеровцам не удалось захватить Прохоровку, прорвать оборону советских войск и выйти на оперативный простор, а советским войскам не удалось окружить группировку противника. Тем не менее ценой своих жизней советские танкисты заставили врага отказаться от продолжения наступления. И это легендарное танковое сражение стало переломным моментом знаменитой Курской битвы.

Не для кого не секрет, что в последнее время всё чаще и чаще предпринимаются попытки переписать историю Второй мировой войны. Не так давно настоящую бурю вызвало «расследование» журналиста немецкого издания Die Welt Свена Феликса Келлерхоффа, заявившего, что по количественным показателям битву под Прохоровкой 12 июля 1943 года Красная армия… проиграла. При этом он основывался на немецких документальных фотографиях, отчетах и данных, хранящихся в американском национальном архиве. И более того: даже заявил, что после всего им сказанного памятник Победы на Прохоровском поле «в сущности должен бы быть снесен»…

Вообще же, начиная с 1990-х годов взгляд на Курскую битву и, в частности, на сражение под Прохоровкой, подвергался существенным коррективам. Традиционная советская версия тех событий, которую можно прочитать в мемуарах маршалов Георгия Жукова, Александра Василевского, главного маршала бронетанковых войск Павла Ротмистрова и в официальной «Истории Великой Отечественной войны советского народа», такова: 12 июля 1943 года на Прохоровском поле сошлись друг с другом полторы тысячи танков: 800 советских против 700 немецких. И победа советской стороны была бесспорной.

Сегодня благодаря работам современных отечественных историков, мы имеем более достоверную картину тех событий. В последнее время они освоили большой пласт материалов Центрального архива Министерства обороны, к которым прежде у исследователей доступа не было. Кроме этого на сегодняшний день достаточно хорошо изучены и материалы противника, которые в основном находятся в национальном архиве США: союзники вывезли их туда после войны в качестве трофеев. К тому же есть и переведенные на русский язык немецкие мемуары, посвященные Курской битве. Все эти источники позволяют представить несколько иную картину событий под Прохоровкой. Немного отличающуюся от той, что была принята в советское время.
⠀
Битва под Прохоровкой стала важнейшим событием в сражении на Курской дуге, проходившем с 5 июля по 23 августа 1943 года, – и последней попыткой немцев перехватить стратегическую инициативу на Восточном фронте. С тем соотношением сил, которое сложилось на фронте после разгрома немецкой армии под Сталинградом, шансов у Германии выиграть войну уже не было. Другое дело, что немецкое командование до последнего верило в чудо.

Эту надежду подкрепляли результаты «третьей битвы за Харьков» в феврале-марте 1943 года. Германское командование ставило тогда задачу восстановить южный фланг Восточного фронта после «сталинградской дыры» – огромного прорыва от Сталинграда до Воронежа, куда, собственно говоря, и устремились советские войска. Надо признать, что сделать это немцам действительно удалось.

Им удалось отбить только что освобожденные Красной армией Харьков и Белгород, в результате чего в линии фронта образовался Курский выступ. Он-то и стал той самой последней соломинкой, за которую немцы ухватились. Они надеялись повторить то, что уже совершили летом 1942 года в ходе Барвенковско-Харьковской операции. Тогда в линии советских войск тоже образовался выступ, и немцы смогли его срезать фланговыми ударами. Затем, устремившись в образовавшуюся брешь, они вышли сначала к Дону, а потом к Волге и Сталинграду…

Теперь германское командование, мечтая о реванше, сосредоточило максимально возможные силы на двух флагах Курского выступа – северном и южном, рассчитывая ликвидировать их ударами с двух сторон. Ставилось две задачи: минимум – выпрямить фронт, максимум – перейти в наступление в образовавшийся прорыв.

Планировать эту операцию немцы начали еще в марте 1943-го, но срок начала наступления переносили по крайней мере дважды.

Первоначально предполагалось начать его в апреле, потом в начале мая.
В конечном итоге германские промышленники и военачальники, в первую очередь генерал-инспектор танковых войск Гудериан и министр вооружений и боеприпасов Шпеер, убедили Гитлера отложить операцию до начала июля, чтобы успеть построить как можно больше стальных машин и создать мощнейший бронированный кулак. Новые типы танков немцы готовили именно для Курской битвы.
⠀
Но советская разведка об этих приготовлениях, конечно, знала – вплоть до дня и часа будущего наступления. Причем план «Цитадель» стал известен Москве уже буквально через три дня после того, как был подписан Гитлером. Сведения были получены от двух независимых друг от друга источников. Впоследствии эти данные неоднократно подтверждались сведениями партизан.

Так что советское командование знало о том, что вермахт планирует наступление, знало, где оно будет, представляло себе состав сил. И соответствующим образом готовилось. Все три месяца, которые немцы «дали» на передышку, Красная армия потратила на создание мощной трехполосной линии обороны. Фактически начиная с апреля и по июнь советские войска на Курском выступе занимались тем, что строили три линии полевых укреплений.

Немцы видели, что Красная армия «зарывается в землю», поэтому и переносили сроки, старались подтянуть максимальное количество бронетехники, чтобы эту оборону преодолеть. Обычно они бросали на прорыв обороны пехоту, поддерживая ее артиллерией, а потом уже вводили танки. А под Курском они сделали ставку на тесное взаимодействие боевых машин и пехоты. Фактически они должны были наступать в едином строю.

Все надежды германское командование возлагало на новые типы техники, которые только-только появились: тяжелые танки «Тигр», «Пантера», тяжелые противотанковые самоходные орудия «Фердинанд» и «Носорог», а так же штурмовые танки «Бруммбер» (они же «Гризли»). Была проведена и серьезная работа по модернизации обычных немецких средних танков.
⠀
Командующий Воронежским фронтом генерал Ватутин, державший южный фас Курского выступа, предлагал упредить немецкий удар и самим перейти в наступление, а не сидеть в обороне. Однако командующий Центральным фронтом Рокоссовский, отвечавший за северный фас, его не поддержал, и Сталин встал на его сторону. Рокоссовский рассчитывал измотать противника обороной, что он блестяще и осуществил.
⠀
Когда 5 июля началось наступление вермахта на Курской дуге, советский план сработал, а немецкий стал рушиться практически сразу же. Враг рассчитывал достаточно быстро и с относительно небольшими потерями прорвать укрепления и уже через неделю взять Курск. Однако его наступление увязло в мощнейшей советской обороне.
⠀
Изначально деревня Прохоровка не была ключевым местом битвы, просто оказалась самым дальним пунктом, до которого немцы дотянулись. Их наступление требовалось остановить любыми средствами. Поскольку у 1-й танковой армии сил уже не было, из состава Степного фронта, созданного специально из частей резерва, пришлось срочно взять 5-ю гвардейскую армию Жадова и 5-ю танковую армию Ротмистрова и бросить их навстречу немецким бронированным корпусам. Первоначально этого не планировалось. Но если бы немцы сомкнулись в районе Прохоровки, то часть советских войск оказалась бы в окружении.

Вот тогда-то, 12 июля, и произошла легендарная битва. Согласно прежней советской исторической версии, с обеих сторон там насчитывалось полторы тысячи танков. По современным оценкам, на Прохоровском поле сражалось 413 немецких машин против 760 советских – эти данные основываются на архивных материалах. Прежние, неточные данные, впервые были упомянуты 24 июля 1943 года, как и само Прохоровское сражение, в донесении Никиты Хрущева, который был тогда членом Военного совета Воронежского фронта. И затем не подвергались сомнению.

«Вообще для реалий любой войны характерно определенное завышение сил противника. Это придает вес совершенной победе, дает возможность объяснить собственные потери. Так и здесь. В результате битва под Прохоровкой обросла мифами…», – говорит историк Евгений Гурьев. И продолжает: «Так, в той же советской версии, под Прохоровкой была вся новейшая вражеская бронетехника. На самом же деле в бою участвовали обычные немецкие средние танки, штурмовые орудия «Штурмгешутц III» и легкие противотанковые самоходки «Мардер» («Куница») различных модификаций. И только 15 «Тигров». Новейших самоходных орудий «Фердинанд» и танков «Пантера» под Прохоровкой не было – они находились на других участках Курской дуги. Однако это никак не умаляет подвиг сотен бойцов, положивших свои жизни во имя Победы».
⠀
«Русские знали о том, что будет, и превратили Курский фронт во второй Верден, – писал начальник штаба 48-го танкового корпуса генерал-майор Фридрих Вильгельм фон Меллентин. – Немецкая армия отбросила все свои преимущества мобильной тактики и встретилась с русскими на той местности, которую они сами выбрали. Вместо того, чтобы создавать условия для маневра, германское командование ничего лучше не придумало, кроме как швырнуть наши великолепные танковые дивизии на Курск, который стал самой мощной крепостью в мире».

«Над полем висела густая пелена дыма и пыли. Из этого ада продолжали выкатываться все новые и новые группы русских танков. На широком склоне их расстреливали наши танки. Все поле представляло собой «мешанину» разбитых танков и машин. Русские вели наступление очень массированно и невероятно упорно. Очевидно, русское командование собиралось ликвидировать угрозу, которую представляли наши войска, исключительно за счет грубой силы» (командир танковой роты Р. фон Риббентроп).
⠀
Унтер-офицер П. Карель в книге «Восточный фронт: «выжженная земля» поделился своими воспоминаниями: «Ситуация Ватерлоо повторилась у Прохоровки. Утром 12 июля 1943 г танки Ротмистрова двигались длинным эшелоном против танковых полков Хауссера, которые в это время выдвигались на перешеек. Две танковые лавины в тучах пыли и дыма грохотали навстречу друг другу на ограниченном пространстве».
⠀
«В памяти остались тяжелые картины, – вспоминал участник битвы под Прохоровкой Григорий Панешко. – Стоял такой грохот, что перепонки давило, кровь текла из ушей сплошной рев моторов, лязганье металла, грохот, взрывы снарядов, дикий скрежет разрываемого железа. От выстрелов в упор сворачивало башни, скручивало орудие, лопалась броня, взрывались танки… Открывались люки, и танковые экипажи пытались выбраться наружу. Я видел молодого лейтенанта, наполовину сгоревшего, повисшего на броне. Раненый он не мог выбраться из люка, так и погиб. Не было ни кого рядом, чтобы помочь ему».
⠀
«Техническое обслуживание проводит сам экипаж, – рассказывал ветеран 10-го танкового корпуса, Виталий Тишков, – он заливает горючее и масло в баки, производит смазку многочисленных штучек ходовой части, снимает смазку ствола пушки перед боем, смазывает ствол после стрельбы и т. д. Поэтому одежда танкистов часто была пропитана горючим, моторным маслом. … А вероятность попадания огня на одежду в бою высока. Когда бронебойный снаряд прошивает борт, внутрь танка выплескивается газоль или масло, и масса искр попадает на одежду и всё это вспыхивает Не дай бог, живущим сейчас когда-нибудь увидеть израненного, корчащегося заживо сгорающего человека или испытать это самому… Вот почему и существует среди танкистов своеобразная неофициальная оценка мужества, боевой зрелости, опытности и бывалости: количество танков, в которых ты горел. Трудно вообразить, что после всего этого можно остаться в живых и не свихнуться…»
⠀
Так получилось, что в этой страшнейшей битве не было победителей – ни одна из сторон не выполнила той задачи, которую перед собой ставила. Немцы, рассчитывавшие дойти до Курска, не смогли пробиться дальше. А 5-я танковая армия Ротмистрова не сумела разгромить наступающую вражескую группировку, но, пусть и ценой колоссальных жертв, ликвидировала угрозу прорыва фронта.

Советские потери под Прохоровкой составили 340 танков и 17 самоходных орудий. Что касается немцев, то они потеряли 108 танков. Если же говорить в процентном соотношении, то корпуса Ротмистрова лишились около 70% боевых машин, корпуса 1-й танковой армии, которая до этого уже участвовала в боях, – около 30%. Немцы потеряли примерно 25% техники. Поле битвы под Прохоровкой осталось за ними, поэтому они имели возможность эвакуировать свои поврежденные машины. Советские танкисты в свою очередь не смогли вытащить с поля боя ничего. Более того, часть советских танков, оставшихся на Прохоровском поле, противник подорвал.
⠀
В современной публицистике можно встретить такое утверждение, что, узнав о потерях под Прохоровкой, Сталин был вне себя от гнева. И будто бы даже ставил вопрос об отстранении Ротмистрова от должности и предании суду. Однако, история с «делом Ротмистрова» – это выдумка 1990-х годов. Правдой является то, что Ротмистрова за Курскую битву наградой не отметили, но и не отстранили от командования. Более того, он получил звезду Героя Советского Союза и звание генерал-полковника танковых войск спустя меньше, чем полгода после Прохоровки, в начале 1944 года. Вряд ли, если бы Ротмистров вызвал гнев Сталина за большие потери на Курской дуге (публицисты утверждают, что тот грозился чуть ли не расстрелять его), его бы наградили.

А вот комиссия Маленкова, назначенная для оценки итогов битвы, действительно была. Как бы то ни было, но потери советских войск на Курской дуге, причем не только под Прохоровкой, превосходили немецкие. Кроме того, появление новых видов германской бронетехники не могло не взволновать советское командование. Ведь на фронте даже появилась «тигробоязнь».

И комиссии предстояло решить технические вопросы: установить реальные потери и выяснить их причины. А так же предложить, какие изменения внести в проекты танков, чтобы эффективно бороться с новой немецкой бронетехникой. В результате деятельности комиссии Маленкова была ускорена разработка проектов новых танков, которые появились на фронте уже в начале 1944 года.
⠀
После битвы под Курском немецкое командование поняло, что эту войну Германия уже точно не выиграет. Да, локальные контрудары, и даже достаточно успешные, враг предпринимал и дальше. Но о стратегическом наступлении, о попытке перехватить инициативу, которую немцы утратили еще после поражения под Сталинградом, речи уже не было.

Приглашаем в наш новый паблик, где мы каждый день рассказываем о подвигах и героях Советского Союза. Подписывайтесь, чтобы не потерять Советское время