Че Гевара в юбке
Пламенная и бескомпромиссная революционерка Мария Спиридонова «Жанна д Арк русской революции» принадлежала к когорте тех молодых людей, которые появились в России конца XIX века словно бы из ниоткуда. Ума поднести спичку и зажечь «мировой пожар революции» у них хватало. Не хватало опыта понять, чем все это закончится.
Новое племя, «молодое и незнакомое», было образованным, умным, энергичным и при этом до мозга костей пропитанным либеральными идеями, ненавидящим русского царя, само понятие царской власти и мечтающее принести в жертву своим идеалам себя, а заодно и всю страну.
Мария Спиридонова родилась 16 октября 1884 года в семье тамбовского бухгалтера, окончила женскую гимназию и поступила в дополнительный класс хотела стать учителем, но была исключена как политически неблагонадежная.
Уже тогда революционеры делали ставку на молодежь: 16-летнюю Марию в эсеровский кружок вовлек сосланный в Тамбов революционер Владимир Вольский. Он слал ей любовные письма и называл «невестой». «Жениху» совсем не мешало то, что он уже был женат.
Вскоре Спридонова была уже так увлечена идеями социал-революционеров, что добилась, чтобы ее включили в боевую организацию: жажда запятнать руки «кровью палачей» не давала покоя. И когда в 1905 году эсеры приговорили к смерти советника тамбовского губернатора Гавриила Луженовского, ответственного за подавление крестьянских беспорядков, спровоцированных самими же революционерами, Спиридонова вызвалась убить его.
Очевидно, не понимая ответственности эсеров за ситуацию в губернии, Спиридонова восклицала: «Когда мне пришлось встретиться с мужиками, сошедшими с ума от истязаний, когда я увидела безумную старуху-мать, у которой 15-летняя красавица-дочь бросилась в прорубь после казацких ласк, то никакие силы ада не могли бы меня остановить!»
«Силы ада» и не собирались ее останавливать, они с удовольствием вложили ей в руку пистолет. 20-летняя барышня, убившая царского чиновника, что может быть лучше для пропаганды революции?
Четыре дня Спиридонова подстерегала советника на станции Борисоглебска и 16 января 1906 года, наконец, дождалась. Она разрядила в чиновника почти весь магазин: две пули в живот, две в грудь и одна в руку. Спиридонова хотела застрелиться, но подбежавший сзади казак оглушил ее ударом приклада.
Луженовский был смертельно ранен. Он скончался через 26 дней в мучениях.
Казаки не посмотрели, что убийца женщина, и избили ее так, что она не вставала с койки в тюремной больнице полтора месяца. Именно тогда Спиридонова оглохла на одно ухо. Никакой «романтики» в терроре не было. Были допросы, были боль от побоев и одиночество.
Расплата
12 марта 1906 года военный суд приговорил Спиридонову к повешению. 16 дней девица ожидала казни и мечтала умереть «за правое дело». В камере она сделала из мякиша человечка, подвесила его на волосе и раскачивала часами. Но в конце марта, благодаря стараниям члена партии кадетов, адвоката Николая Тесленко, повешение заменили бессрочной каторгой в Нерчинске.
«Моя смерть представлялась мне настолько общественно ценною, и я ее так ждала, что отмена приговора и замена его вечной каторгой подействовала на меня очень плохо: мне нехорошо писала она однопартийцам. Скажу более мне тяжко! Я так ненавижу самодержавие, что не хочу от него никаких милостей».
Взойти на костер революции не удалось. С этой поры у Марии Спиридоновой стала развиваться душевная болезнь, точившая ее долгие годы.
Выковка революционерки продолжилась в Акатуйской тюрьме, в 600 километрах от Читы. Режим здесь был свободный, и Спиридонова близко познакомилась с другими террористками: с Александрой Измайлович, которая стреляла в полицмейстера, а попала в почтальона, с Анастасией Биценко, убившей министра Виктора Сахарова, с Лидией Езерской, ранившей Могилевского губернатора Николая Клингенберга, и с Марией Школьник, бросившей бомбу в черниговского губернатора Алексея Хвостова.
Здесь же содержался и лидер эсеров, террорист Григорий Гершуни.
В Акатуе заключенные могли читать книги, газеты и даже устраивать диспуты между партиями. Гершуни не сводил глаз со Спиридоновой, считая ее «знамением революции».
На свободу Спиридонова вышла в 1917 году, после Февральской революции, по указу Керенского. К этому времени от женщины в ней мало что оставалось. Она была живым «памятником» террора. «Будущее не страшит меня, говорила она, оно для меня неважно, важнее торжество идеи».
Путь на эшафот
В мае 1917 года Спиридонова уже зажигала толпу эсеров горячими речами в Чите. Ее делегировали в 1918 году на III съезд партии эсеров в Москву, где она примкнула к левым эсерам и стала их «знаменем». Когда эсеры поняли, что власть окончательно захватили большевики, было решено продолжить борьбу с помощью терактов.
«Вы извратили нашу революцию! писала Спиридонова большевикам. Ваша политика сплошное надувательство трудящихся! Ваше многочисленное чиновничество сожрет больше, чем буржуазия!»
Первой жертвой стал германский посол Вильгельм Мирбах, которого убил чекист-эсер Яков Блюмкин. Когда председатель ВЧК Дзержинский приехал его арестовывать, эсеры арестовали его самого и попытались поднять восстание.
В ответ большевики арестовали всю фракцию левых эсеров на съезде во главе со Спиридоновой.
Отпустили почти всех кроме Спиридоновой. Ее осудили на год, но освободили почти сразу по амнистии, и она продолжила бороться с большевиками. То предрекала вождям революции, что они «сами окажутся в руках чрезвычайки», то уверяла всех, что большевики саботируют земельную реформу, то топала ногами, требуя записать фамилии всех, кого замучили большевики.
Поэтому немудрено, что в январе 1919 года ее снова арестовали по обвинению в контрреволюции. Долгое время держали в сырой кремлевской караулке, в которой висели клубы махорочного дыма часовых. У Спиридоновой возобновилось кровохаркание, но лишь когда у нее стали холодеть руки и ноги, ее отвезли в больницу.
Едва придя в себя, она сбежала и полтора года скрывалась в Москве под чужой фамилией, организовывала эсеровское подполье и писала пламенные статьи в запрещенных большевиками газетах.
В следующий раз ее арестовали в октябре 1920 года, когда она лежала в тифозном бреду. На этот раз ее заключили в психбольницу, где от «лечения» состояние ее разума лишь ухудшилось. В знак протеста она не раз объявляла сухую голодовку, и, в конце концов, врачи стали говорить, что она умирает.
Все круги ада
Александра Измаилович в ужасе писала: «Совершается что-то неслыханное, вопиющее. В течение почти года происходит истязание живой души человека, по рукам и ногам связанного своей болезнью. В больном мозгу тюрьма, слежка и гнет удесятеряются и воспринимаются с острым страданием».
В 1921 году Спиридонову освободили. Два года она прожила в подмосковном поселке Малаховка в страшной нищете вместе с Измайлович, после чего женщин обвинили в подготовке к побегу за границу и выслали в Самарканд.
Здесь, наконец, Мария Александровна обрела женское счастье вышла замуж за члена ЦК партии эсеров Илью Майорова. Жили большой семьей, в которую входили отец и сын Майорова и две ее старые партийные подруги. Жили крайне бедно, но все равно пытались помогать соратникам в других городах, посылая то деньги, то продукты.
В 1926 году после смерти Ленина ссылка Спиридоновой подошла к концу, и ей даже позволили выехать в Крым на лечение. Ухаживала за ней все та же Измайлович, освобожденная для этого. Но это была лишь передышка перед новыми кругами ада. В январе 1931 года Марию Спиридонову снова обвинили в антисоветчине и по 58-й статье сослали на восемь лет в Уфу.
В 1937 году она и в самом деле попала в ад в тюрьму Башкирского НКВД, где ее пытали много дней подряд. Не давали сидеть, били, сутками не давали спать. «Проявите гуманность, убейте сразу!» умоляла она в письмах, но палачи не слышали.
Арестованный Илья Майоров пыток не выдержал и «признался» в подготовке убийства Ворошилова. Спиридонова сочла это настоящим предательством. Сама она не проронила ни слова.
Наконец Военная коллегия Верховного суда в Москве приговорила Спиридонову к 25 годам заключения в тюрьме города Орла.
Там «Жанна дАрк русской революции» прожила еще три года. Когда в 1941 году к Орлу стали подходить немцы, всех «опасных» заключенных а их набралось 170 человек большевики расстреляли по прямому приказу Берии. Их отвезли в Медведевский лес, убили и захоронили под корнями вековых деревьев, так, чтобы убитых никто и никогда не нашел.
В 1992 году Мария Спиридонова была полностью реабилитирована, но её могила не найдена до сих пор. Оно, может, и правильно ведь она собственными руками подготовила себе путь, по которому потом и прошла.
Приглашаем в наш новый паблик, где мы каждый день публикуем интересные факты и истории со всего мира История на все времена
Добавить комментарий