Мэриэл Бьюкенен: “Государь и царская семья занимали места в большой центральной ложе. В четырех царских ложах около сцены находились члены царской фамилии. На этот раз молодая императрица сопровождала государя, и это был ее первый визит в Мариинский театр после долгих лет. Войдя, она поразила всех своею бледностью. Голубая лента ордена Святого Андрея Первозванного очень гармонировала с ее диадемой, украшенной бриллиантами и замечательной бирюзой. Мягкие складки белого бархатного платья обрисовывали ее стройную фигуру. Но прекрасно грустное лицо было неподвижно сурово, а загадочные темные глаза, казалось, постоянно направлены на какую-то навязчивую идею, которая делала ее далекой всем этим разряженным людям, которые шумно приветствовали ее. Она стояла неподвижно, пока великолепный оркестр Мариинского театра играл национальный гимн. Ни разу улыбка не смягчила сурового выражения ее лица. Когда же гимн кончился, она наклонила голову в знак благодарности за шумные приветствия и устало опустилась в приготовленное для нее золотое кресло.
Дипломатическому корпусу были отведены ложи в первом ярусе, и наша ложа находилась как раз рядом с императорской. Сидя так близко к государю и государыне, мы могли видеть, как дрожал белый веер в руках императрицы и как ее бледное лицо вдруг покрывалось красными пятнами, могли почти слышать порывистое дыхание, которое заставляло трепетать и переливаться сотнями огней драгоценные камни, украшавшие ее корсаж. И вдруг нам показалось, что она уже не могла побороть своего волнения. Она шепнула что-то на ухо государю и вышла в аванложу. В этот вечер она уже более не показывалась.
По театру как бы пронеслась волна неудовольствия. Дамы перешептывались, пожимая плечами, мужчины переглядывались. Всегда повторялась одна и та же история: императрица ненавидела Санкт-Петербург, не любила большого света, общества и всего, что имело к нему отношение. Она не хотела занять в окружавшей ее среде подобавшее ей место, не умела скрывать своих личных чувств и быть любезной. Позднее мои родители объяснили мне, что у государыни были серьезные причины, чтобы отдаляться от общества, и что это не было ее капризом. Но это не могло ослабить дурного впечатления, которое оставляла нелюдимость императрицы”.
В нашем паблике мы каждый день публикуем истории из жизни Романовых и их архивные документы. Подписывайтесь, чтобы не потерять Записки Романовых
Добавить комментарий